А. В. Ярошевич

Речь пойдет о моей работе в КЮТ Умелец УМПО заведующим лабораторией трассового моделизма. 2001 – 2003 годы.
Не знаю, нужна ли эта графомания кому-то, кроме меня, но написать захотелось. Не столько, что бы кто-то прочитал и поцокал языком, вовсе нет, но «ТО ВРЕМЯ» сильно повлияло на меня, на мироощущение, на познание людей. Поэтому и напишу.
Это время было щедро на множество прекрасных и ярких персонажей. Множество событий, новых чувств и ощущений…
Что же это за термин такой – «ТО ВРЕМЯ»? Да всё просто: время, когда ты был в самой лучшей своей форме. В состоянии творчества и в душе и в деле. Словом, время молодости, пожалуй, зрелой молодости. Кризис среднего возраста ещё далёк, а жажда деятельности – самая высокая.
Вот эта самая жажда и толкнула меня на серьёзный поступок. Поступок, который стоил мне многих переживаний и, наверное, ранней седины, но и многих радостей и побед…
Как бы я ни желал этой самой деятельности, вспоминаю и не могу поверить, неужели я мог ЭТО сделать? Сорваться с родных мест, уехать от жены и ребёнка, стать легионером в далёкой Уфе? Как я, со своими всегдашними страхами и ленью, мог ЭТО претворить в реальность?
Ладно, обо всём по порядку.
Бывают в жизни моменты, когда кажется, будто судьба подбрасывает тебе монету: орёл — всё изменится, и ты взлетишь как птица, решка — останешься в болоте. В 2001 году я поймал эту монету на лету и, не глядя, сунул в карман. Потом оказалось, что выпал орёл.
Но орлы, как известно, птицы хищные.
Проснулся однажды утром 2001 года, сел на кровати, вспомнил, что впереди опять длинный, пустой день на производстве. В голове — мысль, от которой холодеет спина: «Так и сдохнешь здесь. В сорок. В пятьдесят. В шестьдесят. Алкоголиком или просто овощем».
Ну уж нет. Надо что то менять. Так я тогда считал. Может, и правильно считал, не знаю, до сих пор не знаю.
Надеюсь, что правильно.
И вот с этим жутким чувством решил я откликнуться на призыв Сарьярова Карима Закировича приехать к ним в Уфу, в КЮТ «Умелец» и возглавить лабораторию трассовых моделей Клуба Умелец.
«Приезжай, — писал он. — Возглавишь лабораторию трассового моделизма в КЮТ “Умелец”. У нас чемпионы, у нас поддержка УМПО, у нас будущее, у нас Клуб».
Клуб, к тому времени завоевавший в России все возможные титулы не один раз, в то время был в состоянии некоторого застоя, хотя и очень высокого потенциала. С прекрасными, титулованными спортсменами. С шефским предприятием УМПО, которое никогда не скупилось на наш спорт.
Дело в том, что все лидеры этого клуба к тому времени сменили работу или ушли на повышение. Отсюда и некоторый застой, как там у Высоцкого – «настоящих буйных мало, вот и нету вожаков».
Безусловно, работа в таком мощном клубе и одиозном коллективе была бы очень интересна и вполне могла привести к чемпионским званиям и к какому-то новому шагу.
Вот тут, наверное, стоит посмотреть ещё раз назад и вспомнить, что к тому моменту в трассовых моделях я уже работал в Орловском ОЦТТ лет 12, причем тренером и на соревнования (включая Чемпионат Мира 1998 в Риге) возил команду не раз от разу, а по одному – два раза за учебный год. Но кризис 90-х поставил точку в моделизме.
В общем, в родном Орле дальнейшие перспективы трассового моделизма виделись мне весьма туманными. Поэтому я и ушёл в 1999 на производство, плюнув на всё.
Ну хоть зарабатывал…
И тут в 2001 году приглашение работать тренером и не где-нибудь, а в Уфе, в КЮТ «Умелец». Клуб мечты… Долго я думал, и всё-таки решился. Да, решился, по-другому не скажешь…
Ну в общем, уволился с производства, собрал какие-то бумажки и поехал. Жена сразу скептически к этой авантюре отнеслась и не поддержала, хотя и не остановила.
— Уфа? — её пальцы сжали бумагу так, будто это был мой смертный приговор. — Ты с ума сошёл. Бросить всё ради чего?
Ребёнок за стеной завозился во сне.
Через час, когда она захлопнула дверь в спальню, я уже знал: уезжать придётся одному.
Приехал, а там не сильно ждали уже, слишком долго я собирался и раздумывал. Но отступать уже некуда и встретили и приняли, и на завод повели к высшему начальству. Выяснилось, что у руководства никаких планов на меня и обеспечения меня квартирой нет и в помине.
—Ты долго думал, —сказал Карим, — ещё три месяца назад я бы попытался что-то сделать, а сейчас только общага.
Комната 317. Две железные койки, стол с выщербленной столешницей, на стене – календарь с обнажённой девушкой, оставшийся от предыдущего жильца. По ночам пьяные вопли в коридорах и драки.
Мдааа, насколько я был наивен. Жилищные планы рухнули первыми.
—Квартиру обещали? Ну, бывает… — усмехнулись в отделе кадров.
Ладно, думаю, спартанские условия — это не самое страшное.
Хорошо, думаю, попробуем, хотя уже тогда я засомневался малость, но отступать то уже некуда. Надо вливаться в коллектив.
— Ну вот твоя команда, твой «спецназ», — Карим Закирович махнул рукой на троих парней у стенда с кубками.
Артур Ахметдинов — худой, с руками, исчерченными шрамами от паяльника.
Денис Карамов — невысокий, крепкий, с холодными глазами снайпера.
Андрей Мелещук — крупный, мощный, молчаливый…
— Новый тренер? — Денис осмотрел меня с ног до головы. — А чё, в Орле своих трасс уже не осталось?
Смех.
Первой ночью в общежитии я разглядывал трещину на потолке, складывающуюся в профиль Ленина.
— Ты не понимаешь, как тут всё устроено, — Альберт Ахметдинов, брат Артура, охотно говорил со мной по душам. — «Умелец» — это их религия, их дом. А ты — чужак.
Он рассказал мне про «Великий Раскол» 1999-го, когда половина команды ушла в коммерцию.
— Теперь они как псы — чуют слабину.
Мы сидели среди коробок с деталями, и я впервые за долгое время почувствовал: я не один.
Не очень я был им нужен, они многократные Чемпионы, а тут какой-то хрен с горы приезжает и начинает руководить: давайте набирать детей, организовывать работу и т.д. Ребята молодые, весёлые, оно им надо?
Как спортсмены-личники они были на голову выше всех. Но мне нужна была команда.
Сергей Чащин, инженер Клуба, за чашкой чая тоже много открыл мне из обстановки в Клубе и в руководстве.
— Тут, брат, народ — огонь. Либо примут как родного, либо сожрут без соли.
Впоследствии Альберт и Сергей стали мне настоящими друзьями, очень поддержали меня и помогли, когда было тяжело. Очень благодарен им и не только им.
Засомневался я уже сильнее. Но не уезжать же, не попробовав.
Вот и первые соревнования (не помню, то ли Кубок, то ли Чемпионат) – команда в призах! Старшие спортсмены бодро ехали в финалах и в результате взошли на пьедестал. Младшие смотрели на них, учились и были рады. В общем, в Клуб опять пришло предчувствие победы, спортивная радость и азарт. Зашевелились ребята, пошла работа.
Хорошо, думаю, уже какое-то движение.
Среди молодых спортсменов – Амиров Андрей, Михайлов Глеб, братья Герасимовы, пошла волна оживления и веры в свои возможности. А они были. У всех нас есть потенциал, не все его могут открыть, к сожалению. Все молодцы, без особых запросов, трудяги. Почувствовали они, что не только Артур Ахметдинов и Денис Карамов могут быть чемпионами.
В одном из разговоров с молодым совсем пилотом класса F-1 Андреем Амировым, сказал ему:
— Смотри, старшие давят на тебя не спроста. Чувствуют, что ты можешь объехать в гонке, в финале. Поэтому не обращай внимания, ты всё сможешь.
Пора техническую часть обновить, и тут был некоторый опыт, идеи и знакомства в Орле. Получилось нарезать на электроэрозионном станке ультрасовременные, на тот момент, шасси. Разработать и изготовить первые электронные пульты-контроллеры.
Заработала техника. Поехали шасси, и контроллеры заработали. Среди спортсменов – движуха. Начали проводить клубные гонки, кружки начали наполняться. Потихоньку, но работа пошла.
В общем, появилась мотивация, стали видны победные перспективы, команда оживилась и начала делать своё дело.
Всё вроде бы прекрасно, но, как обычно бывает, что-то всегда препятствует твоему движению. И чем сильнее твоё движение, тем сильнее сопротивление. Судьба, карма, но что-то такое есть.
Как ни крути, всё в природе стремится к балансу, и вот потихоньку в душу ко мне начало стучаться тяжелое ощущение одиночества. Скажете, не может быть, – может. Ты вроде загружен, двигаешь команду, занят по самые гланды… Оказалось, мало этого человеку, видимо, нужно ещё что-то. То, что нужно человеку, обычному человеку. Дом, семья и т.д. Всё то, что делает его не рабом дела, а нормальным человеком. Да, всё банально, всё как всегда. Нужен кто-то рядом, свой, родной.
Декабрь. Общежитие.
— Пап, когда ты приедешь? — голос сына в трубке.
— Скоро, солнышко.
— Ты так говорил в прошлый раз.
Жена молчала. Потом тихо:
— Он каждую ночь просыпается и спрашивает про тебя.
Я смотрел в окно на снег, падающий на заводские трубы УМПО. Мне нечего было ответить…
Наступила весна 2002. Весна, лучшее время года.
Слышали ли вы, как поют соловьи? Банальный вопрос. А как они кричат, вы слышали? Вот именно кричали они, когда я шагал теплой весенней ночью уставший из Клуба в свою трижды проклятую общагу. Рядом тогда было много соловьёв. Очень красиво и очень громко.
Затосковал я, одним словом. Понял, что семью в Уфу не перевезти, и стало одиноко уже не на шутку. Не думал я, что «выть на стену» — это реально. Оказалось, ещё как реально. Это совсем не метафора. Ужас. Вспоминаю эти моменты с дрожью.
И не такие, как я, люди искали спасение в алкоголе. Конечно, не находили, никто не нашёл. Не нашёл и я. Стало только сложнее и горче. А время идёт, команда смотрит на меня, работа не продвигается. Всё валится из рук.
Тоска не отступала, лишь становилась сильнее.
Но кое-как собрался, взял себя в руки…
Вторые гонки, осень 2002, Кузнецк, Кубок России.
И вот, думаю, надо строить гоночную программу, так просто на пьедестал не запрыгнешь. Дело в том, что команды Кузнецка и Питера были очень сильны и технически, и пилоты были очень серьёзные.
Питерцы всегда приезжали с новыми моделями, новыми моторами. Их лучший гонщик Коля Должанский похлопал меня по плечу:
—Ну что, уфимцы, опять за серебром?
Я улыбнулся в ответ. Мы знали, что выиграем.
Конкуренцию им составить было сложно. Нужны были тесты или, говоря гоночным языком, вормап, чтобы без спешки и соревновательной суеты накатать молодых пилотов за пару недель до Кубка России, что бы ехать могли с закрытыми глазами.
Заранее поговорил с Кузнецкими друзьями, они оказались не против. Их лидер, Мартышов Виталий, сказал в трубку:
—Конечно, братан, приезжай с командой!
Отлично, думаю, поехали. Благо, руководство и Клуба, и УМПО всё понимали и помогали.
Да, прикатались ребята, особенно это было нужно молодым спортсменам. Стали они увереннее себя чувствовать, да и опыт на конкретной трассе — это очень хорошо. Всё это происходило за месяц, до Кубка.
В общем, приехали на Кубок в ноябре во всеоружии, с хорошей техникой, с накатанными пацанами. В результате — первое и второе место во взрослых и в юношах соответственно. Прекрасно, есть толк, есть прогресс.
Когда судья вручал нам Кубок и медали, Карим Закирович впервые похлопал меня по плечу:
— Не ожидал от орловского.
Дождь стучал по крыше автобуса, когда мы ехали на вокзал. Андрей Мелещук вдруг сунул мне фляжку:
— Ну что, теперь ты наш. За «наших».
Коньяк был очень горьким…
Очень я радовался, может, даже слишком, может, и перебарщивал слегка. Но это был явный плод трудов. Не только моих. Трудились все, все спортсмены были оживлены. Кубки и медали очень бодрили своим блеском и звоном.
Но чем ярче свет, тем чернее тень…
К сожалению, радости никогда не бывают без трудностей и огорчений. Уволился из клуба Чащин Сергей, талантливейший инженер, мой товарищ и помощник. Вскоре ушел из Клуба и Альберт Ахметдинов…
Спасибо огромное им за помощь, за доброту и участие.
Переживал я, но не долго. Нужно было готовиться к Чемпионату 2003.
По лицам Питерцев после Кубка 2002, я понял, что теперь они закусились по полной и победу больше не отдадут.
Снова работа в клубе, снова пульты, шасси, моторы. Кстати, о моторах.
Таких мотористов, как Артур Ахметдинов, наверное, больше нет. Вот говорят о таких – волшебник, и это правда. Запирался в Клубе, всех выгонял, а на утро несколько собранных движков. И себе, и команде. Если бы не его колдовство – даже не знаю…
Денис собирал и собирал шасси.
Андрей Мелещук дрессировал молодежь на трассе.
Ночью, перед стартом на вормапе перед Чемпионатом, мы с Артуром засиделись допоздна, настраивая моторы. Вдруг, закурив, он неожиданно сказал:
— Знаешь, почему мы тебя не приняли сразу?
Я пожал плечами.
— Потому что ты пришёл не из нашего мира. Мы здесь все – дети Клуба. А ты…
—Чужак, — закончил я.
Артур кивнул:
— Но сегодня ты помог нам всем вновь ощутить себя командой. Это было… правильно.
Снова в поезд. На вормап в Кузнецк, за пару недель до Чемпионата. Опять до тошноты накатывали мастерство юноши. Спасибо хозяевам трассы в Кузнецке, очень они были радушны, видели, как мы стараемся, и не стали нам мешать, наоборот, помогли всем, чем могли. Спасибо, ребята, всё помню.
Спасибо, друзья.
Ну вот и Чемпионат. Март 2003г. Кузнецк.
Собирались в поездку и ехали туда уже на кураже. Уже окрылённые и уверенные. Ехали за золотом, чего греха таить. За тем, что бы вернуть Клубу Умелец прежние высоты, как бы пафосно это ни звучало.
Не без волнения, всё равно.
Не скажу, что было очень легко, Кузнецкие и Питерские пилоты дышали в затылок. Но и очень уж сложно не было, было весело и интересно. Было так приятно и радостно. Все были готовы. Команда работала как швейцарские часы. Была и техника, и опыт, и отличные накатанные спортсмены. Грех было не забрать Чемпионство. И мы это сделали.
В финале решающей гонки лидировал Кирилл Герасимов. Компьютер показывал последние секунды. Мы смотрели на монитор и сжимали кулаки. Артур стоял рядом, посмотрел на меня, мы молча обнялись.
— Ну ты даёшь, орловский!
Первые и в Чемпионате, и в Первенстве. Молодёжь выполнила нормативы Мастеров спорта, не помню, сколько их всего. Много. Но победа – тётка суровая.
Я сидел один в своей комнате и вдруг осознал: пора домой. Не потому, что проиграл. А потому, что выиграл — и больше нечего и никому не надо было доказывать.
На банкете Карим Закирович вручил мне конверт:
— Приказ о повышении. Теперь ты — главный по всему направлению. Зарплата вдвое!
Я посмотрел на фото сына в бумажнике.
— Я уезжаю.
Хоть и говорят – «нельзя в одну реку войти дважды», но я убедился – можно, да ещё как можно. И мечту свою в Уфе исполнил, и Клубу помог, и что-то новое в нашем моделизме сделал. Надеюсь, что сделал.
Теперь можно и домой. Хватит. Натерпелись. Доконало меня одиночество. Не отпускало оно меня ни на минуту… Ну, может, изредка давало подышать…
Белая река…
Хочу закончить вот чем. По прошествии стольких лет, могу назвать это самое «ТО ВРЕМЯ» лучшим отрезком жизни.
Мой методист как-то сказала мне по этому поводу :
—Вот как интересно устроены люди, в моменте мы счастья своего не видим, только через какое-то время.
Большое видится на расстоянии.
Многие из тех самых спортсменов, с которыми довелось работать в Уфе, через некоторое время сказали мне – спасибо, даже называли некоторые моменты «ТОГО ВРЕМЕНИ» лучшими в жизни. Не бравирую, просто радуюсь. За себя, за них, за Клуб.
Спасибо и вам, ребята.
Значит, не зря всё…
ЭПИЛОГ-ФАНТАЗИЯ.
2023 ГОД
Письмо пришло неожиданно.
«Встреча ветеранов “Умельца”. 20 лет нашей победе».
В кафе на набережной Денис, теперь седой, но всё такой же едкий, поставил передо мной рюмку. Андрей Мелещук, как и прежде, крупный и молчаливый:
— Жаль, Артура нет.
— Где он?
— В Германии. На Чемпионате. У него своя команда.
Мы выпили молча.
А потом Андрей Амиров, уже солидный мужчина в очках, достал потрёпанную фотографию:
— Помнишь, Владимирыч?
На снимке мы все — молодые, весёлые, с медалями.
Я вдруг понял: то золото — это не золото медалей.
Это золото тех мгновений, когда мы горели.
И если бы сейчас кто-то спросил: «Стоило ли?» — я бы ответил:
«Да. Хотя бы ради одной той гонки».
Андрей Ярошевич, 2025